Епископ Пантелеимон (Шатов) о том, когда разрешать первый поцелуй, чего ищет молодежь, о редкой добродетели нашего времени и многом другом.
Самое главное дело на земле
– Владыка, какие основные изменения, на ваш взгляд, произошли в приходской жизни за последние 20-25 лет?
– В Москве, на мой взгляд, главное изменение заключается в том, что практика частого причащения стала повсеместной. Это очень важно. Раньше во многих храмах не причащали ни на Пасху, ни на Рождество, и не благословляли, а то и прямо запрещали причащаться часто.
Помимо этого, церковная жизнь вне храма расцвела очень яркими, красивыми, разнообразными цветами. Появились новые храмы и новые настоятели, которые смотрят на то, как устраивать церковную жизнь, немножко по-другому, чем их предшественники. Все это произошло и благодаря той свободе, которую Церковь обрела, и благодаря тому, что священноначалие стало обращать много внимания на приходскую жизнь.
– Есть книжки для новоначальных, из которых все понятно – как готовиться к первой исповеди, к первому причастию. Еще все читали святоотеческие творения и патерики, там тоже было все понятно – сорок дней ничего не есть и непрестанно молиться.
За 10-15 лет человек очень сильно привыкает к церковной жизни, привыкает к причастию, исповедь становится очень формальной и достаточно однообразной: «Батюшка, все как всегда, но вот еще на детей раздражалась». Каким должно быть продолжение церковной жизни? В каком направлении человеку его искать, чем руководствоваться? Как должен этим руководить священник?
– Начну немножко издалека. Православие – это не сумма правильных знаний о Боге, не свод написанных правил, не внешняя форма. Православие – это искусство правильно славить Бога, правильно Бога благодарить, правильно общаться с Богом и получать от этого радость. Это и есть блаженство, которое обещано в Евангелии.
Главное, чему должен учиться человек – это участвовать в литургии, поскольку заповедь о ее совершении была дана Христом как завещание на последней встрече с учениками перед Его крестными страданиями на Тайной вечери. Главное, чему мы должны учить людей и учиться сами, – это правильно причащаться. Имеется в виду не просто прочитать правило, попоститься определенное количество времени, а правильно к этому относиться. Если этого не делать, если попытаться заменить это радостное прославление Бога чем-то иным, тогда с человеком могут произойти страшные беды.
Когда человек приходит в Церковь, он должен размышлять, учиться участвовать в литургии, понимать ее смысл. Он бездонный, и всей жизни не хватит даже на то, чтобы прочитать все, что написано о литургии, не то что до конца понять, что на ней происходит. Это самое главное дело, к которому мы призваны на земле.
Что говорить на исповеди?
Самый важный момент подготовки к литургии – покаяние, и на литургии мы продолжаем просить о прощении наших грехов: «Господи, помилуй». Одна из составляющих этого покаяния – исповедь. Правила совершения исповеди вырабатывались тысячелетиями, и если человек ими пренебрегает, тогда она становится формальной, неким допуском на причастие, и не приближает человека к Богу, а наоборот, воздвигает стену между Богом и человеком.
Как правильно причащаться? Нужно обязательно размышлять о литургии, читать о ней и во время самой литургии понуждать себя на труд. Как совершается правильная исповедь? Во-первых, она совершается честно. Нельзя чего-то скрывать, не нужно и прибавлять то, что ты сам не считаешь грехом, но в твоем окружении принято в этом исповедоваться. Прежде всего, стоит сказать о том, что ты хотел бы в своей жизни исправить.
Когда человек исповедуется, он не должен говорить общими, вычитанными из книжек словами: «Согрешил чревоугодием, празднословием, гортанобесием, корыстолюбием, мшелоимством, против седьмой заповеди». Часто мы прикрываемся этими словами, потому что не хотим обнажить грех во всем его безобразии.
Если во время молитвы мы употребляем созданные святыми отцами слова, чтобы выразить свою любовь, потому что у нас самих слов таких нет, то на исповеди лучше говорить своим языком, не прикрываясь чужими определениями.
Не говорить: «Я раздражался», – а сказать: «Я телефон разбил, когда с женой беседовал. Я дверью хлопнул. Я лицо сделал страшное. Я тон голоса не смог сдержать, он у меня был пренебрежительный. На ногу наступили, я внутри себя разгневался, еле сдержался». Не просто: «Я согрешил чревоугодием», – а: «Надо было остановиться, но я съел две тарелки жареной картошки. Постная еда, но я объелся». Не просто: «Я сижу в интернете», – а: «Я всю ночь просидел, потерял время, смотрел не пойми что, ничего не сделал, болела голова». Нужно говорить о своих грехах конкретно.
Исповедь должна быть очень искренней, и священник должен понять, что ты говоришь. Бог, конечно, это знает, но чтобы выразить, что с тобой произошло, важно присутствие священника, потому что сам ты на самом деле до конца не понимаешь, что ты сделал. На исповеди нужно заново оценить то, что ты совершил. Исходя из этого, решить для себя с помощью священника, как ты будешь с этим бороться, что ты будешь делать дальше с конкретным грехом.
Покаяние после исповеди
После исповеди нужно положить все силы, быть готовым умереть, но не нарушать обещание, которое ты даешь, когда исповедуешься. Ты целуешь крест и Евангелие в обещание не повторять грехов. Я понимаю, что и сам не могу стать после исповеди святым, поэтому не могу требовать этого от других, но освободить часть пространства своей души от власти дьявола и от греха мы можем. Это нужно делать после каждой исповеди, тогда она не будет формальной. Для этого нужен духовник – священник, у которого ты постоянно исповедуешься и которому доверяешь, который знает тебя, сочувствует тебе, со стороны которого ты чувствуешь любовь.
Бывает и такое, что ты трудился над собой и не сделал ничего плохого. Однажды, когда я служил под Москвой, жена и дети были рядом, у меня все было хорошо, ко мне приехал духовник. Я говорю: «Батюшка, я что-то не знаю, в чем мне нужно каяться». Он говорит: «И хорошо». Не всегда невидение своих грехов – это грех. В таких случаях нужно честно сказать: «Я не знаю, в чем мне каяться». Священник подскажет, действительно это так или ты находишься в прелести и не видишь своих грехов.
– Что вы советуете вашим духовным чадам, когда вы чувствуете, что их церковная жизнь становится формальной: пришли, детей причастили, сами исповедались, причастились, и всё, до свидания, до следующего воскресенья? Литургия стала просто частью графика.
– Я советую покаяться более подробно, рассказать про свою жизнь: не просто называть общими словами свои грехи, а сказать, как они у него проявляются. После этого мы думаем, как уменьшить власть какой-нибудь греховной страсти над человеком, как избежать рабства этим страстям.
Христос живет в Москве
– Что ребенку помогает не уйти из Церкви? Что священник может сделать для того, чтобы ребенок в Церкви остался, а что этому уходу способствует?
– Наверное, ребенку помогает доброжелательная атмосфера в храме. Помогает, когда он видит пример искренней сосредоточенной молитвы со стороны прихожан. Дети не воспринимают того, что поет хор, не понимают смысла священнодействий, но они видят, как люди вокруг себя ведут. Если дети стоят в окружении людей верующих, которые не разговаривают друг с другом, а сосредоточенно молятся, конечно, это ребенку помогает, он воспринимает это своим сердцем.
С другой стороны, важно, чтобы ребенок понимал, как нужно себя вести в церкви. Нужно учитывать его возраст и возможности, но постепенно приучать вести себя спокойно, не беседовать с товарищами, не обращать внимания на какие-то мелочи житейские, а сосредоточенно молиться, пытаться понять слова, которые звучат в храме – это тоже ему поможет.
Со стороны священника помогает, прежде всего, любовь, внимание и неформальное отношение. Когда ребенок приходит на исповедь, он иногда начинает каяться не в том, что он совершил перед Богом, а в том, в чем он нарушил правила семейной жизни. Будет говорить: «Я плохо учусь», – еще что-то подобное. Это не самое главное, что человек должен исправлять в своей жизни. Ребенок говорит то, на что мама обращает внимание. Священник должен помочь ему узнать Бога, открыть что-то новое о духовной жизни, приобщить к тайне общения с Богом, которая совершается при исповеди, при причастии Святых Христовых Таин.
– Какие самые типичные ошибки совершают верующие родители в церковном воспитании детей?
– Неофиты возлагают на плечи детей бремена неудобоносимые – это всем известно. Я отчасти тоже в этом виноват.
Главная ошибка – это то, что родители не живут так, как должны жить православные христиане. Их жизнь формальна, их жизнь далека от Евангелия, от Христа.
– А всенощные, паломничества, акафисты в огромном количестве?
– Я не думаю, что очень многие ходят на всенощные или ездят в паломничества с детьми. Детям не хватает понимания того, что Бог живой и активный, что Христос живет и действует в Москве.
Религия – это не просто некая система правил или некая культура. Культура вышла из веры и сопутствует ей, но нельзя воспринимать ее оторванно от живого, действующего в этом мире Христа. Очень часто из церковного детства у людей сохраняются воспоминания о внешней обрядовой жизни, но сердце их не почувствовало благодати, близости Бога.
Задача родителей – любить ребенка и помочь ему познать радость общения с Богом, делания добрых дел, любви, благодарности людям и Богу. Приобщить ребенка к этой жизни, к этой радости очень важно.
С другой стороны, очень важно, чтобы у ребенка был навык стояния в церкви, навык делать не то, что хочется, а то, что нужно. Здесь нужна известная строгость и мудрость, потому что маленькие детки неустойчивые: «Я не хочу в храм. Я вчера был уже, не пойду». Ничего не понимает ребенок, трудно ему. Как здесь быть? Как поступить? Как приучить по воскресеньям ходить в храм? Это творческая и очень серьезная задача, которую нужно как-то решать.
Мой опыт свидетельствует о том, что в этом помогает искренняя молитва Божьей Матери о детях, молитва на литургии и, конечно, жизнь со Христом. Хороший воспитатель – не тот, кто знает все приемы и все понимает, а тот, кто сам живет с Богом и сострадает другим. Мне кажется, в семье, где есть эта жизнь, воспитываются настоящие верующие дети.
Первый поцелуй – после свадьбы
– Владыка, я смотрю на свое поколение и вижу, что происходит много разводов в церковных семьях, причем очень сложных – с разделением детей, со скандалами. От многих верующих подруг я слышала вопрос: «Что же я сделала не так? Год ходили за ручку, все по благословению духовников, все было хорошо. Почему же муж ушел сразу после рождения ребенка?» Говорят, что вашим духовным чадам достаточно непросто выйти замуж, потому что вы строго к этому относитесь. Как вы готовите молодых к браку? Какие у вас здесь правила?
– Я не думаю, что моим прихожанам трудно выйти замуж. Я очень радуюсь, когда у нас совершаются браки. Я строг в том, что до решения вступить в брак нужно пройти какой-то период подготовки. Мне кажется, во многом браки разрушаются потому, что люди, вступившие в брак, этого периода не прошли. Как нельзя построить дом без основания, нельзя вырастить плод, если семя не пустит корни, так и перед вступлением в брак нужно осознание того, что ты делаешь, и правильное поведение.
Самое главное, конечно же, что до брака люди должны относиться друг к другу целомудренно. Основание для брака – это не просто плотское чувство, не просто влечение.
Сейчас, к сожалению, очень часто люди это влечение принимают за любовь, но оно достаточно низменно и быстро проходит. Если в браке нет ничего другого, тогда, скорее всего, он разрушится. Это влечение очень сильно, поскольку мы отчасти животные. Чем менее человек духовен, чем дальше он от Бога, чем меньше он знает о Христе, тем больше в нем животного.
Если дать этой стороне человека свободно действовать, конечно же, все остальное просто уйдет на второй план. Это такая страсть, которая в нашем мире считается позволительной для тех, кому исполнилось 16 или 18: можно ходить в специальные магазины, можно смотреть всякое безобразие. Эта страсть погубила Содом и Гоморру, погубила другие древние народы и губит современный мир, поэтому при вступлении в брак нужно обязательно держать себя в узде. Я всегда говорю: «Первый поцелуй девушка дает своему жениху, ставшему ее мужем, после совершения таинства венчания».
– Вот в этом у вас достаточно уникальная, я бы сказала, практика.
– Мы же видим результат – среди наших прихожан за 27 лет было заключено более ста браков, но разводы единичные. Наверняка это меньше, чем по всей стране, и меньше, чем там, где эти правила не соблюдаются.
Кроме того, должно пройти какое-то время, чтобы люди поняли, кто они по отношению друг к другу. Приходят люди и говорят: «Мы хотим вступить в брак». Очень хорошо. И свадьбу сыграем бесплатно, и свадебный пир устроим, помещение предоставим, подарки подарим, иконы напишем, будем деток помогать воспитывать. Но давайте не будем спешить, давайте подождем.
Кто будет твоей тещей?
– Какой вы обычно назначаете срок ожидания, год?
– Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил: «Приходите через год, посмотрим». Нужно, чтобы познакомились родители, нужно, чтобы люди познакомились друг с другом. Очень часто браки разрушаются из-за тещи или свекрови, со стороны тестя или свекра это реже бывает. Надо знать, кто мама твоего избранника.
– До свадьбы это не очень понятно.
– Понятно, не понятно, но все-таки нужно посмотреть, подумать, помолиться. Очень важно узнать друзей своего будущего супруга. Он с тобой гуляет, но потом пойдет с друзьями на футбол, или в пивной бар, или в кафе. Она с подружками будет где-то проводить время. Узнайте, чем человек живет, узнайте его отношение к воспитанию детей, к деньгам.
Я сталкиваюсь с тем, что жена готова все отдать, а муж очень бережливый, мягко говоря, и ей ничего не разрешает. Или папа считает, что детей надо воспитывать очень строго, а мама говорит, что надо с любовью. Надо заранее все это выяснить и подготовиться к этому.
Конечно, другого человека не изменишь, иногда люди вступают в брак, видя и понимая все особенности и недостатки своего будущего супруга, но это и хорошо – они хотя бы знают, на что идут.
Самое страшное, когда человек представляет другого каким-то ангелом во плоти, каким-то принцем или принцессой, а оказывается, что это просто человек со своими недостатками – грубый, раздражительный, капризный, неаккуратный. Узнать, кто твой избранник, очень важно и нужно, поэтому нужен период знакомства.
После вступления в брак я в последнее время стал предлагать мужу и жене раз в месяц приходить на супервизию – правда, не все этим пользуются.
– А что это?
– Мы с ними беседуем: как они живут, какие у них проблемы, какие трудности. Еще хорошо, если у мужа и жены один духовник, который помогает им примириться друг с другом.
Рождение детей – это радость
Конечно, когда молодые люди готовятся к браку, мы им говорим, что это подвиг, жертва. Очень важно, чтобы люди понимали, что они, вступая в брак, готовятся иметь столько детей, сколько Бог даст, не уклоняясь от их рождения. Так было всегда. Современные веяния, когда считают, что можно рождаемость как-то контролировать, ограничивать, мне кажется, разрушают семью, а не выстраивают ее.
– Но даже в Основах социальной концепции есть оговорка…
– Это смотря как читать. Недопустимо ограничивать рождение детей, используя способы, о которых неудобно даже говорить. Это искажение брака, и происходит оно потому, что человек в жизни ищет комфорта, легкого пути. Но есть же Божья заповедь «плодитесь и размножайтесь»! Когда человек относится к браку как к подвигу, тогда, конечно, Бог ему помогает. Когда он нарушает эти правила, тогда он Бога выносит за скобки своего бытия. Эти скобки не защитят его от зла.
– А как быть, когда есть медицинские противопоказания для рождения детей, например, после операции кесарева сечения какое-то время должно пройти перед наступлением следующей беременности. Бывает и так, что врачи говорят, что здоровье женщины в таком состоянии, что действительно объективно следующая беременность может закончиться трагично.
– Супруги какое-то время могут жить как брат с сестрой. Мы очень распущены, мы очень привыкли к православию-лайт, к христианству, из которого ушел подвиг, но ведь без подвига нет христианства. Мы прославляем мучеников, которые жили в XX веке, и восхищаемся их подвигом, но мы тоже призваны к подвигу. Уклоняться от всякого рода греха, который в мире считается нормальным, – это тоже своего рода мученичество. Здесь человек и достигает счастья, здесь ему открывается полнота бытия. Рождение детей – это удивительная радость, больше которой нет ничего на свете, и для женщины, и для мужчины.
Проблемы многодетных
Конечно, в нашем мире быть многодетной семьей сложно, но быть христианином тоже сложно, поскольку мир все больше становится антихристианским. Все больше в нем соблазнов, все больше искушений, все больше людей идут по какому-то другому пути.
Я помню, в советское время, когда у меня родилась четвертая дочка, нам в течение года дали отдельную большую квартиру в хорошем доме. Сейчас многие многодетные семьи живут в двухкомнатных квартирках, не имеют ничего, очень сложно бывает в жизни. Но мы же христиане, мы же ищем Царства Божьего, и «все остальное приложится вам», говорил Господь! Мне кажется, нельзя поступаться правилами, которые соблюдались всегда.
– Мне не хотелось бы с вами спорить, но не возникает ли в таком случае ситуация некоторого непосильного бремени, например, для молодых людей, которые рано создали семью? Живут в двухкомнатной квартире, четверо или пятеро детей, дети родились во время от 20 до 30. Воздержание – это подвиг, но не разрушит ли он семью? Ведь на Руси, когда создавалась новая семья, строился новый дом, в котором не было ситуации пятиметровой кухни и пятерых разнополых детей в одной комнате…
– У нас в приходе большинство семей многодетных. 90% учеников нашей Димитриевской школы воспитываются в многодетных семьях. Конечно, у них есть проблемы, но каким-то удивительным образом все устраивается. Никто не переходит за грань крайней бедности, у всех есть крыша над головой, всем стараемся помогать, у всех потихоньку что-то улучшается в жизни.
В XX веке можно было сказать: «Вы знаете, не все же могут выдержать исповедовать Христа перед гонителями. Может быть, можно на словах отречься, а про себя сохранить веру?» Я не осуждаю людей, которые грешат, но сказать им: «Вы знаете, этот грех позволителен, и ввиду этих обстоятельств вы можете грешить», – я не могу, я должен им сказать, что это грех: «Если вы совершаете этот грех, вы лишаетесь возможности участия в церковных таинствах». Если люди каются и просят прощения – конечно, надо прощать. Мы не накладываем прещения, мы их не гнобим, не презираем, мы стараемся им помочь. Если они каются – хорошо, очень хорошо. Если они срываются, что-то не получается у них – приходят и каются опять.
Если человек препятствует рождению детей, это лишает семейные отношения одной из главных целей, и они становятся просто сладострастием. Супруги должны иметь общение между собой, и все-таки брак основывается не на этом общении, оно для супругов не должно быть главным. Главное – общение со Христом, если мы христиане. Если мы не христиане, тут вообще не о чем говорить, тогда все позволено.
Кому нельзя венчаться?
– Вопрос в этой связи такой: было ли у вас такое, что ваши духовные чада создавали семьи с людьми нецерковными и, может быть, неверующими?
– Есть правило, по которому человек, создавший семью с не членом Церкви, подвергается отлучению от причастия. К сожалению, такие случаи были. Некоторые из этих пар потом возвращались в общину уже христианской семьей. Если наши девушки выходят замуж за человека другой веры, или за человека нецерковного, или церковного только формально, я в таких случаях не венчаю и говорю: «Я не могу благословить такой брак. Я не могу дальше принимать твою исповедь».
Сейчас такое замечательное время, когда очень много разных батюшек. Я бываю очень рад, когда люди уходят и свободно ищут себе духовного наставника. Я понимаю свои недостоинства. Я допускаю, что могу ошибаться во многом. Если у них есть кто-то более опытный, кто-то более любящий, чем я, кто-то более строгий, я же не связываю никого. Свобода абсолютная. Свобода не в смысле свободы от Христа, а свобода в волеизъявлении своем, конечно.
– Среди ученых, физиков, математиков много людей, живущих, по сути, христианской, чистой жизнью, но внутри они чувствуют, что если крестятся, это будет неискренне. Есть семьи, где некрещеные атеистические папы детей водят к причастию, в воскресную школу. Очень часто нам кажется, если мы все соблюдаем, будем год ходить за ручку до свадьбы, будем все делать идеально, то за это мы получим какую-то гарантию, что все будет хорошо, все будет замечательно. В свое время меня очень поразили слова отца Митрофана Серебрянского, который говорил: «Чем более целомудренные отношения до свадьбы, тем больше благословения Божиего потом на семью». Подходишь с таким расчетом, получается, а потом оказывается, что гарантий заоблачного счастья до конца жизни оно не дает.
– Совершенно правильно, трудности те же самые, что и у других, просто за это время человек учится их понимать и оказывается лучше к ним готовым. Вступив в брак, нужно совершать подвиг самопожертвования. Любовь требует жертвы. В браке необходимо жить со Христом. Если этого нет, брак может разрушиться. Безоблачного счастья мы никому не обещаем – напротив, говорим, что дальше будут трудности. Будет и счастье, будет и радость, но к этому приходишь через трудности.
Что касается людей, которые далеки от Церкви по каким-то причинам, очень часто эта причина – мы сами, потому что мы не являем миру образ Христа, не являем жизнь христианскую. Это как раз во многом происходит потому, что мы снижаем планку духовной жизни, священники позволяют себе и другим жить не по-христиански. Если бы этого не было, тогда люди по-другому относились бы к нам.
Некоторые говорят: «Ну что вы, сейчас молодежи нельзя этого запрещать, иначе она в храм не будет ходить». Напротив, молодежь очень часто ищет подвига, ищет какого-то экстрима, как они говорят. Если у нас манная каша какая-то и все позволено, тогда она, наоборот, отвернется от Церкви.
Конечно, когда человек добрый, хороший, замечательный, честный, искренний и не знает Христа, надо просто подождать. Я никогда не протестую, когда наши девушки знакомятся с нецерковными людьми, если это люди порядочные, если они действительно хотят создать семью. Они беседуют со мной, с нашими священниками, и мы им объясняем, что их избранница – член Церкви, она верит в Бога, для нее это самое главное. Если он хочет взять ее себе в жены, он должен узнать, что это такое. Какое у них будет единство в семье, когда в самом главном будут разные взгляды? Если это не члены какой-то сатанинской секты, то, знакомясь со Христом, они узнают Его и сами приобщаются к Церкви. Очень часто бывает, что люди через такую ситуацию входят в Церковь, но это совершается до брака, а не после вступления в близкие отношения.
Верность – добродетель не нашего времени
– Владыка, как священнику правильно выстраивать служение милосердия на приходе? Должен священник предлагать что-то прихожанам или ждать инициативы от них? Как людей объединить вокруг добрых дел?
– Я думаю, что каждый священник сталкивается с людьми, которые нуждаются в помощи. Он ходит по улицам и видит бездомных, он хотя бы иногда ходит в больницу, чтобы причастить прихожанина или его родственника. Он видит людей с инвалидностью, знает о том, что в мире происходят какие-то чрезвычайные события. Священника как раз и зовут, когда что-то случилось. Если он находится внутри какой-то ситуации, то понимает, насколько нужна помощь других людей.
Люди, которые приходят в храм, тоже хотят что-то доброе делать. Тут не надо ничего особенного выстраивать, а нужно просто помочь найти тот вариант исполнения заповеди о любви к ближнему, который человеку близок. В Москве мы вроде стиснуты, близко друг к другу живем, но вместе с тем очень разобщены и ничего не знаем друг о друге. У нас очень часто страдающих людей отделяют в какие-то гетто, и мы не сталкиваемся с ними на улицах, как милосердный самарянин. Об этом узнать и рассказать – дело священника. Дальше нужно человека на этом пути поддержать, помочь ему в меру своих сил заботиться о ком-то, кто нуждается в помощи, и научить это делать правильно.
– Вы, наверное, часто сталкивались с такой ситуацией, когда объявляется о каком-то деле – идем в больницу, помогаем тем-то, – на первую встречу собирается много людей, а через пару месяцев остается два-три человека.
– Некоторые люди у нас живут сегодняшним днем в плохом смысле этого слова, не имеют в себе какого-то корня, постоянства. Верность – это добродетель не нашего времени. Люди очень часто безответственно относятся к своим поступкам, решаются на что-то, не выяснив своих возможностей, строят дом, не рассчитав основания, идут на войну, не подумав, сколько у них войск, чтобы победить врага. Но это нормально, с другой стороны – человек попробовал, понял, что это не его, и пошел заниматься чем-то другим.
– Если у человека нет такого ответственного отношения, понимания того, что я начал это делать и я за это отвечаю, может ли он измениться? Бывают ситуации в семье, когда муж полностью пускает все на самотек и за все отвечает жена.
– Есть такие замечательные пословицы: «взялся за гуж, не говори, что не дюж», «назвался груздем, полезай в кузов». Если ты христианин, у тебя есть какая-то зона ответственности. Если ты женился или ты вышла замуж, ты берешь на себя ответственность. Если у тебя родился ребенок, это ответственность. Если у тебя есть друг – это ответственность. Если у тебя есть родители – это ответственность. Нельзя не выполнять своих обязанностей.
– При этом вы говорите, что верность – добродетель редкая для нашего времени.
– Потому что наш мир такой взбаламученный. Раньше мир был устоявшимся, были традиции, людей объединял общий стиль жизни. Сейчас такая свобода, что каждый делает что хочет. С одной стороны, это хорошо, можно прийти к Богу. С другой стороны, эта безудержная свобода человеку вредит. Нужно помнить, что не всегда нужно делать то, что хочется, это очень опасно.
Епископ Пантелеимон в палате с тяжелобольными пациентами.
Разговариваешь на литургии – причащаться не стоит
– Владыка, как вы боретесь с тем, что люди в храме разговаривают, обмениваются новостями? На запричастном стихе самое время обсудить последние события за неделю…
– Мы стараемся, чтобы между возгласом «Святая святым» и тем моментом, когда мы начинаем причащать мирян, прошло как можно меньше времени. Стараемся, чтобы люди в это время призывались к молитве пением хора, короткой проповедью священника.
Ядру нашего прихода я постоянно напоминаю о том, что в храме нельзя разговаривать. Это, в основном, сестры милосердия, и с ними я достаточно строг. У нас есть правило: если человек разговаривает во время литургии, ему не стоит причащаться. Это не касается ответов на вопросы посторонних людей: если человек впервые пришел в храм и не знает, как поступить, надо оказать любовь. На мой взгляд, у нас в храме стали меньше разговаривать. Глядя на постоянных прихожан, люди, которые здесь в первый или второй раз, стараются вести себя так же.
Очень важно священникам самим поменьше разговаривать в алтаре и вести себя более благовидно. Иногда они прячутся за иконостас как за занавес в театре, чтобы не было видно, что они там делают, но для Бога нет занавеса, Он видит нас и в алтаре, и вне алтаря.
Надо стараться быть примером для других, самому соблюдать правила и относиться снисходительно, когда эти правила нарушают другие.
Мы очень любим евангельские мерки прилагать к другим, но делая так, мы нарушаем главную заповедь: что ты смотришь на сучок в глазу брата твоего, а бревна в своем глазу не чувствуешь. Если ты уже достиг совершенства, конечно, ты сможешь помочь другому, но очень часто мы наносим другому человеку вред.
– Владыка, скажите, пожалуйста, были ли у вас в жизни и служении ситуации, когда люди неуравновешенные, агрессивные как-то угрожали вам или кому-то из вашего храма?
– Были случаи, когда к нашим прихожанкам приставали какие-то люди, но братья их защитили. Со мной самим такого не было.
– Можно ли у вас около храма собирать милостыню?
– У нас немножко другие проблемы, чем в обычных приходских храмах, которые расположены на перекрестках дорог, в новых районах. Наш храм отделен от Ленинского проспекта, сюда не заходят с улицы поставить свечку, приходят только постоянные прихожане.
Одно время около храма стоял на морозе выходец из Средней Азии с девочкой, собирал милостыню. Мы брали девочку в помещение, чтобы она не мерзла, но без девочки меньше давали, поэтому он вытаскивал ее обратно на мороз. В будние дни он просил в подземном переходе под Ленинским проспектом. Говорят, он так работал, а на лето летал к себе домой в отпуск. Что делать с этим – сложный вопрос. С одной стороны, вроде хорошо бы построже, он обманывает людей, с другой – жалко его.
Как преодолеть горе
– К вам, наверное, очень часто приходят с горем, когда человек в больнице находится, может быть, совсем в тяжелом состоянии, умирает. Как священник, сотрудники храма должны человека, приходящего с горем, встретить?
– Я читал публикацию на «Правмире», где какой-то психолог очень авторитетно рассказывает о стадиях горя, объясняет, что священники ведут себя неправильно. Надо сказать, что эта публикация мне не очень понравилась. Я сталкиваюсь с горем постоянно и не могу сказать, что видел у людей отрицание или агрессию, которые считаются обязательными стадиями горя. Люди переживают горе по-разному.
В статье психолог запрещал говорить о том, что если детки умерли, то они в Царстве Божьем, но я знаю, что для многих верующих людей это становится утешением.
– Человек приходит с горем в храм, а ему говорят: «Ничего, он в Царстве Божьем сейчас. А так вырос бы, может, разбойником бы стал».
– Нельзя походя решить проблему, нельзя походя человека поставить перед абсолютно правильным, но очень жестким, холодным и безжалостным знанием. Человек нуждается в сострадании. Когда я был молодым священником, то совершал ошибку: все время пытался объяснить людям, которые плакали над своим покойником, что нечего плакать. Эти слова есть в чинопоследовании панихиды, в чинопоследовании отпевания младенца – он обращается к маме и папе: «Что вы обо мне плачете? О себе плачьте». Это не все могут понять, поэтому когда мы сталкиваемся с чужим горем, главное – пожалеть человека, разделить с ним горе, понять его и помочь не впасть в депрессию. Священники, которые ведут себя безжалостно, грубо, резко, очень вредят людям. Но и психологи, которые думают, что все развивается по какой-то схеме, тоже могут очень сильно ошибаться.
Лучше всего может помочь добрый человек, который сам пережил горе, – не потому что он психолог или священник, а потому что он сам по себе такой. Я бы предостерег от ошибок и священника, который все время говорит, что ничего страшного, жизнь продолжается, и психолога, который уделяет слишком много внимания горю. Мне кажется, и та, и другая позиция может неправильно человека сориентировать.
Лучше всего не рассуждать абстрактно, а постараться понять конкретного человека и помочь ему. Горе преодолевается не только сочувствием и состраданием, но и памятью о вечной жизни. Людям надо об этом обязательно напоминать, это тоже их утешает.
Зачем священнику секретарь?
– Владыка, расскажите, пожалуйста, про личное пространство священника. Ночные звонки, бесконечные вопросы – как это контролировать, нормировать? Должен ли священник давать свой телефон прихожанам? Как здесь правильно выстраивать отношения?
– В таких вопросах всегда важен адресат. Батюшке надо сказать: «Телефон не выключай», – а мирянам: «Не звони батюшке в неудобное время, когда он отдыхает, пожалей его». Но все же если человек стал священником, его главная радость, главная боль и главное дело – это люди, которые его окружают, а не отчеты, стены храма, пение хора или, тем более, деньги.
– Люди в час ночи могут позвонить и спросить, благословляется пойти в красной юбке или в зеленой.
– С этими людьми надо не то что бороться, их надо воспитывать, но при этом не оттолкнуть. Я по себе знаю: когда мне что-то нужно, то нужно именно в этот момент. Завтра или через неделю мне это уже будет не нужно. Ценится именно мгновенная реакция. Конечно, должна быть какая-то мера, ведь есть люди психически нездоровые, с которыми вообще нельзя долго разговаривать по телефону, это только ухудшает их состояние.
Современные технологии позволяют, с одной стороны, быть всегда доступным, с другой – поставить некий фильтр между собой и внешним миром. Священник может переадресовать свои звонки доверенному лицу и завести второй номер, который знает только его секретарь. В крайних ситуациях тот ему звонит, остальные звонки принимает сам. Я всем раздаю визитные карточки, где написан номер моего телефона, и не могу сказать, что он все время звонит. По ночам не звонят, хотя и в это время мой телефон переадресован на секретаря.
Священник должен быть доступен для людей, в его графике должно быть время, когда он с ними беседует и не смотрит на часы, а уделяет время человеку. Прихожанам, с другой стороны, нужно понимать сильную загруженность священника и стараться так выстроить отношения, чтобы, спросив раз и навсегда, потом решать самим.
Все люди разные. Одним так скажешь, и они не звонят, а другие все равно звонят и все время задают вопросы, шлют СМС вроде «кошка потерялась», «ах, я слышал, скоро Третья мировая война начнется, мне прислали. Что вы об этом думаете?». Полностью от пустого и ненужного общения избавиться вряд ли получится.
Чего священник не может не делать?
– Владыка, как вы выстраиваете свой день?
– Я не хотел бы говорить про себя. Как выстроен день священника, можно сказать. Мне кажется, священнослужитель должен обязательно главным своим делом считать служение литургии. Как часто служить, каждый решает сам. Наверное, нельзя уподобиться Иоанну Кронштадтскому и стремиться совершать литургию каждый день. Я, во всяком случае, не могу, силенок не хватает. Знаю одного архиерея, который каждый день встает в пять утра и служит раннюю литургию, два раза в неделю служит в больничных храмах, при этом еще несет бремя своего архиерейства, и у него хватает на все сил и времени. Служение литургии дает силы, с одной стороны, но я замечал, что, если часто служу, начинаю уставать. Мне с утра нужно время, чтобы помолиться, подумать, почитать что-то, я без этого не могу.
Нужно, чтобы у священника было время для сосредоточенной молитвы. Священник обязательно должен быть молитвенником, без этого он перестанет быть священником.
Конечно, у священника должно быть время, которое он посвящает жене и детям. Мы видим, что не во всех семьях священников царит благополучная обстановка. Невнимание к семье доводит до страшных последствий, вплоть до разводов. Если священник не заботится о своей семье, своих детей не воспитывает, свою жену не ведет к Богу, как он может учить других? Он тогда не может быть священником.
Священник должен в меру сил выполнять другие свои обязанности. Обязательно надо отдыхать, но не забывая о Боге. Когда священник в отпуске в воскресенье идет не в храм, а на пляж, это выглядит странно.
Я считаю, что священник должен обязательно советоваться со своим духовником. С тех пор, как я пришел в Церковь, я всегда пользовался советами духовников, они были разные по разным причинам, но все-таки по ключевым вопросам я никогда сам не решал, что для себя определить. У меня всегда был духовник, которому я доверял. Я верил, что через него Господь руководит моей жизнью. Мне кажется, без этого очень трудно обойтись.
Я думаю, семейную жизнь, круг своих занятий и график своей жизни нужно определять все-таки с помощью духовника, не самому.
Не смотри на себя со стороны
– Наверное, один из частых вопросов, которые вам задают, это как понять волю Божию. Что бы вы на него ответили?
– Нужно быть готовым отказаться от своей собственной воли. Если человек готов принести свои желания в жертву Богу, тогда воля Божия будет ему открываться. Я обычно волю Божию искал в советах старцев и своего духовника.
– Как человеку себя со стороны увидеть – и мирянину с большим стажем церковной жизни, когда вроде и не замечаешь ничего, и священнику? Да и любому руководителю, который долго находится на своей должности…
– Я думаю, что человеку ни в коем случае нельзя смотреть на себя со стороны. Нужно увидеть себя перед Богом. Если смотреть на себя со стороны, ты будешь судьей над самим собой – но судья надо мной не я, а Бог, я могу ошибиться. Я могу что-то себе простить, чем-то похвалиться. А перед Богом я маленькая такая даже не букашечка, а инфузория туфелька, но я именно перед Богом такой, не сам по себе. Бог меня любит, и Он мне, инфузории туфельке, дает радость, благодать, знания, счастье, блаженство. Это такой океан любви, когда ты перед Богом! В этом состоянии как раз и происходит оценка и проверка себя.
